Верующие женщины Godwomen.org

С XVI века, когда родилась нынешняя наука, люди все больше и больше смотрят внутрь, на природу, и чуждаются широких обобщений. Вполне естественно, что свидетельства о внеприродном остаются в стороне. Усеченное, так называемое научное мышление непременно приведет к отрицанию внеприродного, если его не подпитывать из других источников. Однако источников нет, потому что за эти века ученые забыли метафизику и теологию.
 
С недавних пор и далеко еще не повсюду люди могут лишь собственным умом дойти до веры в сверхъестественное. Возможно, Господь проводит сейчас опасный опыт - Он ждет, чтобы обычные люди сами, своим умом заняли высокие посты мудрецов. Тогда исчезнет разница между неразумным и мудрым, и ради этого стоит потерпеть.
 
Мы часто слышим, как люди (даже верующие) говорят: "Нет, я в чудеса не верю. В них верили раньше, в старое время, когда не знали законов природы. А сейчас, когда мы знаем, что чудеса невозможны с научной точки зрения…"  Под "законами природы" подразумевают то, что люди видели. Но по определению чудо- исключение.
 
Масса народу утверждает, что с ними случались чудеса. Быть может, они лгут, быть может, и нет. Мысль о том, что прогресс науки как-то воздействовал на нашу проблему, связана с толками о "старом времени". Например, говорят: "Первые христиане верили, что Христос - Сын Девы, но мы сейчас знаем, что это невозможно с научной точки зрения". По-видимому, им кажется, что люди были полными невеждами и не знали, чему противоречит данное чудо. Стоит подумать секунду, и мы поймем, что это - полная чушь, а чудо Непорочного Зачатия особенно ясно это покажет. Когда св. Иосиф узнал, что невеста его беременна, он вполне резонно решил отпустить ее. Почему же? Да потому, что он знал не хуже современного гинеколога, что у девушек детей не бывает. Главное в том, что непорочное зачатие не согласно с законом природы, и это св. Иосиф прекрасно знал. Если бы он умел, он сказал бы, что оно "невозможно с научной точки зрения". Когда св. Иосиф поверил, что беременность Марии вызвана не изменой, а чудом, он и принял чудо как нарушение природного закона. Если бы св. Иосифу не хватило смирения и веры, он мог бы и усомниться в чудесном происхождении Младенца, а любой современный человек, верующий в Бога, примет Непорочное Зачатие.
 
Многие говорят: "В старое время верили в чудеса, потому что неправильно представляли себе мироздание. Тогда думали, что Земля - больше всего, а человек - важнее всего на свете. Поэтому казалось разумным, что Творец особенно интересуется нами и даже меняет из-за нас ход природы. Теперь мы знаем, что Вселенная поистине огромна. Мы знаем, что наша планета и даже вся Солнечная система - просто точка. Мы знаем, как мы ничтожны, и больше не считаем, что Бога интересуют наши ничтожные дела".
 
Начнем с того, что это просто неверно. Люди очень давно знают, что Вселенная велика. Семнадцать с лишним веков назад Птолемей учил, что по сравнению с расстоянием до звезд Земля - лишь математическая точка. Вопрос совсем в другом. Вопрос в том, почему ничтожность Земли, известная всем христианским поэтам, философам и богословам полторы тысячи лет назад, ничуть им не мешала, а теперь вдруг сделала головокружительную карьеру как довод против чудес.
 
Верующие люди совсем не думают, что все создано для человека; люди ученые доказывают, что это и впрямь не так. Христианство и не пыталось никогда рассеять удивление, ужас и чувство ничтожности, которые охватывают нас при мысли о мироздании. Напротив, оно их укрепляло, ибо без них нет веры. Христианство не учит, что все создано для нас, людей. Оно учит, что Бог любит нас, ради нас вочеловечился и умер. Если же нам скажут, что столь ничтожная планета не заслужила Божьей любви, то мы ответим, что ни один христианин на это не претендует и не претендовал. Спаситель погиб за нас не потому, что за нас стоит гибнуть, но потому, что Он есть Любовь.
 
Если законы природы необходимо истинны, ни одному чуду не нарушить их; но ни одно чудо и не должно их нарушать. Но Господь, творящий чудеса, приходит "как тать ночью". Чудо с научной точки зрения - вмешательство. Оно вводит некий новый фактор, который ученый не учитывал. Необходимость, неизбежность законов не опровергает возможности чудес, но подтверждает, что они возможны при вмешательстве некоей дополнительной силы.
 
Нельзя говорить, что чудо нарушает законы природы. Законам подброшен новый материал, и они к нему прекрасно применяются. Если Господь уничтожит, или создаст, или изменит какую-нибудь частицу материи, природа тут же справится с этим и впишет в свои законы. Скажем, Господь заменил некоей силой сперматозоид в яйцеклетке; но законы ничуть не нарушились. По всем законам протекала беременность, и через девять месяцев родился Младенец. Что бы ни вошло в природу извне, она окажется наготове, бросит к месту все свои силы. Войдя в природу, событие подчиняется ее закону. Творя чудеса, Бог не меняет распорядка, которому подчиняются события, а подбрасывает ему новое событие.
 
Чудо не беспричинно и не лишено последствий. Причина его - Бог, последствия идут по законам природы. Чудо связано со всей природой, как и любое событие. Чудо и природа вполне могут быть связаны. Оба они исходят от Бога: и если бы мы больше знали о Нем, мы бы увидели, что связь их очень . Чудеса, если они бывают, должны, как и все на свете, являть нам гармонию всего сущего. По самому определению, чудо врывается в естественный ход природы, но оно лишь подтверждает единство действительности на каком-то более глубоком уровне. Мы совсем не считаем, что чудо противоречит природе или нарушает ее закон. Мы хотим сказать лишь одно: сама природа не могла бы породить чудес.
 
"Там видели мы и исполинов, сынов Енаковых, от исполинского рода; и мы были в глазах наших пред ними, как саранча, такими же были мы и в глазах их", Числа 13: 34.
 
Богословы учат, что Бог сотворил природу свободно. Это значит, что никто Его не заставлял; но это не значит, что Он создавал ее как попало. Его животворящая свобода похожа на свободу поэта: и Тот, и другой свободны создать именно такую, а не иную реальность.
 
Ошибается тот, кто подумает, что пространство и время, рождение животных и возрождение растительности, многоразличие и единство живых организмов, цвет каждого яблока - просто огромный ворох полезных изобретений. Это язык, запах, вкус определенного создания. Природу видят только те, кто верит в сверхъестественное. Отойдите от нее, обернитесь, взгляните - и вам откроется ее лицо. Если Природа для вас - бог или "все на свете", вы не поймете, чем же она так хороша. Отойдите, оглянитесь, и вы увидите лавину медведей, младенцев и морковок, бурный поток атомов, яблок, блох, канареек, опухолей, ураганов и жаб. Как мы могли помыслить, что помимо этого ничего и нет? Природа это природа. Не презирайте ее и не чтите; просто взгляните на нее. Она излечится, но останется собою, ее не приручат, не изуродуют.
 
Христианство есть история великого Чуда. Лишившись чудес, оно утратит свою неповторимость. Однако неверующему становится не по себе задолго до того или иного чуда. Когда современный образованный человек видит какое-нибудь утверждение христианской догматики, ему кажется, что перед ним - непозволительно "дикое" или "примитивное" представление о мире. Оказывается, у Бога есть Сын. Сын этот сошел с небес, как будто у Бога дворец на небе и Он сбросил оттуда парашютиста. Потом этот Сын спустился в какую-то страну мертвых, лежащую, по-видимому, под плоской землей, а потом опять вознесся, как на воздушном шаре, и сел наконец в красивое кресло, немного справа от Отца. Что ни слово, все соответствует тому представлению о мире, к которому не вернется ни один честный человек, пока он в своем уме. Именно поэтому стольким людям неприятны, даже противны многие писания современных христиан. Если вы решили, что христианство прежде всего предполагает веру в твердое небо, плоскую землю и Бога, у Которого могут быть дети, вас непременно раздражат наши частные доводы и споры. Такое мнение о христианстве возбуждает склонность к самостоятельному мышлению. Однако сколько ни очищай, сама суть, самый смысл нашей веры останутся полностью чудесными.
 
Ранние христиане не философствовали о природе Бога и мира, пытаясь удовлетворить умозрительное любопытство, - они верили в Бога, а в этом случае философские доктрины не так уж важны. Христианское вероучение и предшествовавшее ему иудейское говорят не о естественных знаниях, а о духовных реалиях. В этих вероучениях содержалось все, что можно сказать положительного о духовном.
 
Христиане утверждают, что Бог творит чудеса. Современный мир, даже веря в Бога, даже видя беззащитность природы, с этим не согласен. Тот бог, в которого теперь обычно верят, чудес творить не стал бы. Обычная нынешняя религиозность отрицает чудеса, ибо она отрицает Бога Живого и верит в такого бога, который, конечно, не станет творить чудес, да и вообще ничего.
 
Но великие пророки и святые чувствовали весьма позитивного и конкретного Бога. Коснувшись края Его одежд, они узнавали, что Он - полнота жизни, силы и радости, и только потому говорили, что Он не вмещается в рамки, которые мы зовем личностью, страстью, изменениями, материальностью ит. п.
 
Когда мы пытаемся построить "просвещенную религию", мы берем отрицания (бесконечный, бесстрастный, неизменный, нематериальный и т. д.), не подкрепляя их никакой позитивной интуицией. Мы совлекаем с Бога, одно за другим, человеческие свойства, но совлекать их можно лишь для того, чтобы заменить свойствами Божественными. Дело в том, что разум сам по себе ничем здесь не поможет.
 
Если мы скажем, что старые образы мешают воздать должное нравственным качествам Бога, нас тоже подстерегает опасность. Когда мы хотим узнать о любви и благости Господней из уподоблений, мы, конечно, обращаемся к притчам Христа. Но если мы захотим постичь их впрямую, "как они есть", мы не вправе их сравнивать с порядочностью или добродушием. Нас часто сбивает с толку, что у Бога нет страстей, а мы считаем, что бесстрастная любовь не может быть сильной. Но у Бога нет страстей именно потому, что страсть предполагает пассивность.
 
Основные чудеса христианства совершенно уместны.
 
Первое и главное чудо христианства - Воплощение и Вочеловечение Бога. Мы, христиане, верим, что Бог стал Человеком, и наши чудеса подводят к этому или из этого исходят. Христианство не считает, что чудеса "бывают". Они не произвольные прорехи в природе, а этапы обдуманного наступления, цель которого - полная победа. Уместность и достоверность каждого чуда поверяется его отношением к Чуду из чудес; иначе о нем и говорить не стоит.
 
По христианскому учению Господь умаляет Себя, чтобы возвыситься. Он спускается с высот абсолютного Бытия в пространство и время, в человеческое, а если правы эмбриологи - и еще ниже, в другие формы жизни, к самым корням сотворенной Им природы. Но спускается Он, чтобы подняться и поднять к Себе весь падший мир.
 
Христиане не учат, что в Иисусе воплотился некий "бог вообще". Мы учим, что Единый Истинный Бог - Тот, Кого иудеи звали Яхве.Он никак не природный Бог. Он не умирает и не воскресает ежегодно. Он дает хлеб и вино, но Его нельзя славить вакханалией. Он - не душа природы и не ее часть. Он живет в вечности, на небесах, и Земля - подножие Его, а не тело. Он и не "искра Божья" в человеке; Он - Бог, Его пути - не наши пути, а наша праведность - прах перед Ним. Рассказывая о Нем, Иезекииль заимствовал образы не у природы, а у машин, которые люди изобрели многими веками позже (тайну эту очень редко замечают).
 
Яхве не душа природы и не враг ее. Природа - не тело Его и не что-то Ему чуждое; она - Его творение. Он - не природный бог, а Бог природы; Он изобрел ее, придумал, сделал. Он владеет ею и бдит над ней.  Когда же мы обратимся к Божьему отбору, мы не увидим и следа "фаворитизма". Избранный народ избран не для того, чтобы потешить его тщеславие, он избран не ради него, а в какой-то мере ради нас, неизбранных. В Аврааме, т. е. в иудеях, благословились племена земные. Этому народу доставалась нелегкая ноша; страдания его велики, но, по слову пророка Исайи, он исцеляет прочих. На избранную из избранных пало худшее горе - материнское: Сын Ее, воплощенный Бог, - Муж скорбей, Единый Человек, достойный поклонения, избран для самых тяжелых страданий.
 
Наша доктрина учит, что природа испорчена, искажена злом; Великие принципы Господни не просто становятся в ней хуже - они извращаются, и этого не исправишь, не изменив ее. Христианство обещает искупление, т. е. изменение природы. Оно говорит нам, что изменится вся тварь, а возрождение человека возвестит об этом.
 
Мы живем в мире невыносимых радостей, дивной красоты и нежнейших надежд, но все они осыпаются и исчезают под рукой. Природа больше всего похожа на рассыпающийся от прикосновения клад.И ангелы, и люди смогли согрешить потому, что Господь даровал им свободную волю, поделился с ними Своим всемогуществом. А сделал Он это потому, что в мире свободных, хотя бы и падших существ можно создать радость и славу, какой не вместит мир праведных автоматов.
 
Христианская доктрина учит особому отношению к смерти. Cмерть - грозное оружие и Господа и сатаны, она свята и нечестива. В ней - и наша худшая беда, и наша высшая награда и надежда. Христос решил победить ее - и ею побеждал, поправ смертью смерть.В смерти сокрыта тайна тайн. Наша смерть - порождение греха и победа сатаны. Однако она - и спасенье от греха, лекарство Божие для нас и орудие против сатаны.
 
 
Чтобы превратить смерть в средство вечной жизни, нужно эту смерть принять. Люди должны свободно принять смерть, свободно склониться перед ней, испить ее до дна и обратить в мистическое умирание, сокровенную основу жизни. Но лишь Тому, Кто разделил добровольно нашу невеселую жизнь; Тому, Кто мог бы не стать человеком и стал Единым Безгрешным, дано умереть совершенно и тем победить смерть. Он умер за нас в самом прямом смысле слова, и потому Он - Воскресение и Жизнь.
 
Если мы откроем сказки братьев Гримм, "Метаморфозы" Овидия или итальянские эпические поэмы, мы войдем в мир таких разнообразных чудес, что их и не классифицируешь. Звери обращаются в людей, люди в зверей и деревья, растения обретают речь, лодки становятся богинями, а волшебные кольца мигом вызывают скатерть-самобранку. Но если бы мы подумали хоть на секунду, что все это и вправду случается, мы бы просто испугались. Нам показалось бы, что природой овладели какие-то чужие и недобрые силы. Когда узнаешь о христианских чудесах, кажется, напротив, что силы эти - свои; что в природу вошли не боги, не духи, а ее Хозяин, который внеположен ей не как чужак, а как владыка - Царь царей, Господь, и ее Господин, и наш. По-видимому, этим и отличаются чудеса христианства от всех других чудес.
 
Начнем с чудес порождения. Самое раннее из них - превращение воды в вино на свадьбе в Кане. Чудо Каны Галилейской возвестило о том, что Бог наш - не враг природе, не друг беде, плачу и голоду (хотя и попускает их иногда), но Тот, Кто тысячелетиями творит вино, что поселит сердце человека.
 
К этим же чудесам относится умножение хлебов и рыб. Сатана предлагал Христу в пустыне обратить камень в хлеб, но Он отказался. "Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего". Отец не превращает камня в хлеб, но ежегодно преображает зерно в колос. Накормил пятью хлебами толпу Тот, Кого мы, не зная, чтили - истинный Господь плодородия, Который вскоре умер и воскрес в городе Иерусалиме, при Понтийском Пилате.
 
Умножил Он и рыб. Его человеческие, рабочие руки сотворили то, что невидимой рукой Он творит всегда, во всех морях, озерах и ручейках.
 
Мы подошли к порогу чуда, которое современному разуму всего трудней принять. Что скажешь тем, кто примет все, кроме Непорочного Зачатия?
 
При естественном зачатии отец не творит. Крохотная частица из его тела встречается с частицей в теле.  В каждом сперматозоиде - вся история человечества и немалая часть человеческого будущего. Если мы верим, что Бог создал природу, встреча частиц зависит от Него, Он творит человека. Но однажды Он творил не просто человека, а Того Человека, Который должен стать Им Самим: Он творил заново; с точки зрения Божественной и человеческой, Он преобразил все. Это одно из чудес - чудо сотворения человеческой природы Христа. Ему для этого не нужны родители. Но даже и там, где есть родители, жизнь дает именно Он: "и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах", Матфея 23:9. Постель бесплодна, если нет Третьего.
 
Вера в чудо не требует невежества, наоборот, оно ей мешает. Знай мы лучше законы природы, многие чудеса было бы легко доказать. Многие плохо себе представляют, что такое чудо исцеления, потому что в наше время медицину вообще воспринимают как магию. На самом же деле ни один врач никого не вылечил - врачи первые это признают. Волшебная сила не в лекарстве, а в теле пациента, в целебной силе природы. Медицина лишь стимулирует ее и устраняет то, что ей мешало. А сила эта идет от Бога. Всех, кто вылечился, исцелил Господь, не только в том смысле, что Промысел Божий послал им врача, уход и лекарство, но и в том, что ведомый силой свыше, в игру вступил сам организм. Тогда, в Палестине, Господь делал это видимо и явно. Сила, стоящая за любым исцелением, обрела лицо и руки. Человек исцелял людей.
 
Единственное чудо уничтожения - чудо со смоковницей - ставит многих в тупик. Это как бы "разыгранная в лицах" притча о Божьем приговоре всему бесплодному, прежде всего - официальному иудаизму тех времен. В этом его нравственный смысл. С интересующей же нас стороны здесь снова повторилось в сжатом виде то, что Господь делает всегда и везде.  Он - Господин над смертью, ибо Он - Господин над жизнью.
 
Все рассмотренные нами чудеса - это чудеса первотворения, Мы видим, что в них Богочеловек показал нам то, что Бог Природы делает всегда. Но не все чудеса власти над неживой природой - чудеса первотворения. Когда Бог усмирял бурю, Он сделал то, что делал и прежде. Он вообще сотворил природу такой, что в ней есть и бури, и затишье; и в этом смысле все бури на земле уже усмирил Бог. Природа не пострадала от усмирения вод.
 
А вот хождение по водам - чудо преображенного мира, нового творения. В нашем мире вода не выдержит человеческого тела. Это чудо предвещает другую природу. На недолгий срок два человека взяли на себя это в новом мире - ведь и Петр прошел по воде несколько шагов и, поколебавшись, вернулся в наш, старый мир.
 
Все чудеса "обратного хода", то есть воскресение мертвых, относятся лишь к новому миру. Это - цветы, пробившие снег. Тем более относятся к новому миру Преображение как таковое, Воскресение. Вознесение - настоящая весна или даже лето нового года мироздания. Первенец уже в июне, а мы еще - в морозе и ветре не преображенной природы.
 
В первые дни христианства апостолом прежде всего назывался свидетель Воскресения. Когда возник спор о том, кто же займет место, опустевшее после Иуды, оба кандидата отличались именно тем, что знали Иисуса и до смерти Его, и после, и потому могли свидетельствовать о Воскресении " Итак надобно, чтобы один из тех, которые находились с нами во все время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус, начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения Его, Деяния 1:21-22.
 
Воскресение - суть и основа всех первохристианских проповедей. Именно это и было Евангелием, Благой Вестью, которую несли христиане. То, что называем Евангелием мы - рассказы о жизни и смерти Спасителя, - составлено позже для тех, кто уже принял Евангелие. Эти четыре книги написаны для обращенных. Главное в них - чудо Воскресения и богословие этого чуда; биография же - комментарий к нему. Основной, первый факт истории христианства - в том, что определенное количество людей, по их собственным словам, видели Воскресение. Если бы никто им не поверил, Евангелий бы не было.
 
Воскресение, о котором они свидетельствовали, было не единичным действием, а неким состоянием. Все они, кроме Павла, видели это состояние в шесть недель. Чудо Воскресения неотделимо от чуда Вознесения. Он - первый из всех, первенец из мертвых - отворил дверь, запертую со смерти Адама. Он боролся с владыкой смерти и победил его, и все изменилось. Открылась новая глава вселенской истории.
 
Евангелисты сообщают, что Христос, единственный из всех, не перешел после смерти к чисто духовному существованию и не вернулся к обычной, известной нам "естественной" жизни. Его жизнь в те недели была новой, доселе неизвестной и невиданной. Потом Он перешел еще в какой-то вид бытия, чтобы "приготовить нам место". По-видимому, это значит, что Он собрался создать новую природу, пригодную для Его новой, прославленной жизни, а в Нем - и для нашей.
 
Воскрешение Лазаря не похоже на Воскресение Христа, потому что Лазарь просто вернулся к прежней, обычной жизни.  Воскрешение Лазаря относится к всеобщему воскресению, как превращение воды в вино к ежегодному созреванию винограда или умножение пяти хлебов к бесчисленным золотым нивам. Когда человек умирает, органическая материя сползает в неорганическую. Здесь процесс пошел обратным ходом.
 
Преображение Христово - тоже предвестие некоей будущей реальности. Апостолы видели, как Христос беседует с двумя умершими пророками. Изменение Его облика они восприняли как свет, как белизну и блистание. Такой же блистающей белизной отличен Он в начале Апокалипсиса. Любопытно, что сияет не только Тело Его, но и одежда. У Марка одежды даже описаны подробнее: со свойственной ему простотой евангелист говорит, что "на земле белильщик не может выбелить" так.
 
Когда христианские авторы толкуют о духовной жизни, они имеют в виду эту, абсолютную сверхъестественную жизнь, которую обретают, лишь подчинив свободно всего себя жизни во Христе.
конспект
 
Клайв Стейплз Льюис