Чт, 03 October

Обновлено:08:18:24 AM GMT

Премудрость и знание чистое
  •  
Вы здесь: Гармония Мир веры Задача быть человеком
Эта история произошла с итальянским педагогом Франко Нембрини. Однажды ему на электронную почту написал молодой человек. Имя его было хорошо известно, потому что незадолго до этого письма в Италии случилась катастрофа, о которой говорили все. Жуткая история — когда в Вероне, прекрасном туристическом городе, ночью в самом центре несколько подростков убили прохожего. Был страшный скандал, газеты писали, что во всех больших городах орудуют банды несовершеннолетних, и проблема заключается в том, что их нельзя судить — они еще не подпадают под действие системы правосудия, но тем не менее совершают зверские преступления.

И вдруг Франко получает письмо от главаря этой банды. Тот приглашает его встретиться, потому что, будучи школьником, находится под домашним арестом. В письме он пишет: "Я посмотрел Вашу лекцию в интернете, и мне она понравилась. Вы бы не могли, если будет возможность, заехать ко мне в гости?"

Франко заехал. Как обычно мы представляем себе бандитов? Люди с тяжелым социальным положением, озлобленные, с окраин, невежественные, бездуховные варвары, и все в таком духе. "Каково же было мое удивление, — рассказывал Франко, — когда я вошел в прекрасный дом. Великолепная семья, изысканный молодой человек, хорошо воспитанный и хорошо образованный, сведущий в литературе и искусстве". Они целый час говорили о поэзии. Франко в какой-то момент не выдержал и спросил:
— Мы с тобой друзья?
— Друзья.
— Давай начистоту. Что случилось в ту ночь? Ты, умный человек, можешь мне объяснить, зачем вы это сделали?
И юноша все подробно рассказал. Но начал с поразительной фразы: "Знаешь, в тот вечер мы думали, что убиваем время, но убили человека".

На самом деле мы даже не представляем себе, до какой степени глубока скука. И ответить на кризис скуки можно только передав человеку опыт величия. Никакого другого способа нет. Человек должен столкнуться с тем, что жизнь не просто прекрасна, но в ней есть огромные вещи, которые гораздо больше твоей скуки.

И вот тут начинается "страшный суд" христиан, потому что оказывается, что ответ на скуку такой глубины есть только у них. Именно в христианстве присутствует свидетельство о величии Бога — не человека, а Бога. Но вместо того, чтобы доносить это свидетельство, христиане каким-то таинственным образом сами становятся источником скуки. Когда Церковь становится источником скуки, это и есть настоящий кризис — гораздо более глубокий, чем общественный, политический, педагогический или любой другой. Единственный в этом смысле вопрос для христиан — насколько мы являемся свидетелями величия. Не то чтобы это являлось нашей задачей, ответить на скуку, но без такого свидетельства справиться со скукой не получится. Она выступает жестоким критерием: мы можем делать очень много хороших вещей, но если это скучно, то это скучно.

Как связана скука с насилием? Есть очень маленький текст, буквально два листа, который называется "Сцена из Фауста". Начинается он со слов Фауста, обращенных к Мефистофелю: "Мне скучно, бес". А в финале произведения, чтобы справиться со скукой, Фауст приказывает Мефистофелю утопить торговый корабль, который входит в порт. Связь между скукой и насилием на каких-то двух листиках прослеживается феноменально. Это совершенно гениальный текст, в котором действительно видна природа скуки. И я был шокирован, потому что не ожидал, что для Александра Сергеевича вопрос настолько важен. Мне казалось, понятия скуки, величия жизни и преодоления насилия актуальны только для нашего времени.

Когда все началось? Когда в европейской культуре появляется тема скуки?

История открылась совершенно поразительная.

В европейской культуре существует определенный литературный канон. И на рубеже XVI– XVII веков всего за каких-то тридцать лет возникают четыре персонажа, четыре фигуры, которые на века вперед определяют в нем всю расстановку сил. Это Фауст, Гамлет, Дон Кихот и Дон Жуан.

Казалось бы, какие-то сказочки, легенды. С первыми тремя все понятно — почему это великие сюжеты. Человек борется за свои идеалы: Дон Кихоту важно понять, что такое новое благородство, человеческое достоинство; Фаусту — как с достоинством человека связано познание; Гамлету — как его достоинство связано с возможностью быть ответственным за разорванную связь бытия.

И есть Дон Жуан. С одной стороны, в нем нет ничего интересного. Человек мучил женщин и в конце концов оказался в аду. История бесхитростная. Если бы не "Каменный гость", Командор, о чем бы мы вообще говорили? Кажется, все очень скучно, и ты должен устать где-то посередине сюжета. Но, с другой стороны, если посмотреть на историю европейской культуры, мы увидим, что все просто как с ума посходили. Начиная с семнадцатого века великие творцы говорят о Дон Жуане. Моцарт, Байрон, Мольер, Пушкин… 

Что же там такого в этом сюжете? Ответ, что просто Дон Жуан мастерски соблазнял женщин, меня никогда не устраивал. И вдруг в какой-то момент осенило. На самом деле Дон Жуан — это не про сексуальное наслаждение. Он — герой скуки. Ему так скучно, что он прибегает к крайнему методу — традиционным отношениям между мужчиной и женщиной и доводит их до абсурда.

Любопытно, что в истории были прототипы Дон Жуана. Например, Казанова. Но в Италии, Испании существовали два противоположных персонажа. Один — тот, который окажется в аду, а другой раскается и станет святым. Более того, этот святой действительно есть и его имя в Севилье известно всем католикам.

Проблема европейской культуры нового времени состоит в том, что можно назвать взрослением. Когда Кант написал знаменитую статью "Что такое просвещение?", он выдвинул тезис, что европейский человек — человек взрослый, который должен жить своим умом, и Бог тут ни при чем. Это средневековые люди были как дети, все время нуждались в непосредственной помощи Божией. А "взрослый" человек, просвещенец, понимает, что Бог есть, но его взрослость как раз в том и заключается, что он берет ответственность на себя. Бог дал моральный закон, а ты должен сам этому закону следовать.

Канта опровергает не логический аргумент, а сам опыт скуки, порожденный такой этикой. То есть аргумент приходит оттуда, откуда не ждали. Многие люди и сегодня так живут и представляют свою жизнь в зазоре между тем, что есть, и тем, что дóлжно. Что есть законы, правила, как надо себя вести, и ты вынужден им следовать.

Для средневекового человека все было не так. Над сущим и должным располагался третий этаж — мои личные, непосредственные отношения с Богом и присутствие Бога, Его Величия в моей жизни. Но если я выношу Бога за скобки и говорю: "Не хочу связывать свои поступки и действия с тем, что Бог присутствует в моей жизни, хочу быть взрослым", — как только это произносится, тут же наступает непосредственное следствие — скука. Потому что человек скучает по величию. Он для величия создан. И тоска по присутствию Бога очень реальна и проявляется именно в этих вещах.

Современному человеку очень трудно думать, что качество его жизни находится не в его власти. Что не он все определяет, а зависит от того, каким образом Бог сегодня будет присутствовать в его жизни. Это тот пункт, в котором начинается все, в том числе насилие. Но хотя все и началось с семнадцатого века, однако то, что происходило в веке двадцатом — настоящий взрыв насилия, последствий которого мы до сих пор до конца не понимаем.

Как правило, размышляя о современных проблемах, мы представляем естественное состояние нынешних человеческих взаимоотношений как цивилизованное. Все мы люди здравые, гуманные. И тем не менее происходят взрывы насилия. На самом деле наша гуманность — иллюзия, потому что в ХХ веке по необъяснимым до конца причинам разные государства, в Европе по крайней мере, применяли практики расчеловечивания. Дегуманизация в данном случае — слишком слабое слово. Под дегуманизацией обычно подразумевают, что просто о человеке забыли, но проблема в том, что его не забыли, а его разрушали. И делали это осознанно. Концлагеря в данном случае выступают своеобразным пределом, но оттого, что они исчезли, сами практики никуда не делись.

Мы живем внутри последствий расчеловечивания, которое проявляется в том, что люди связывают свое счастье с состоянием системы — структур, учреждений, государств. Ты не можешь себе представить, что твоя жизнь наполнена, если тебе нет места в какой-то общественной системе. Нам только кажется, что мы живем нормально, а на самом деле расхлебываем результаты недавних антропологических катастроф, когда применялись особые методы, чтобы человека разрушить. Например, никогда в ГУЛАГе не убивали просто так. Находились в расстрельных бригадах специальные люди, которые занимались тем, что доводили осужденных до бесчеловечного состояния. Недостаточно было привести приговор в исполнение. Просто взять и убить. Нет, зачем-то надо сперва вымучить человека так, чтобы он и имя свое позабыл.

Быть человечным — очень нетривиальная задача. Вообще говоря, человеческими силами нерешаемая. И разговор о человеке на сегодня является центральным пунктом христианского свидетельства. Христос — это Свидетель человечности. Его воплощение, то, что Он стал Человеком, явило нам наше достоинство. Казалось бы, совершенно азбучная вещь, что Христос — это и есть истинный Человек. Но с этой азбучной истиной приходит понимание, насколько это трудно — быть истинным человеком. Насколько человечность — высший продукт христианства.

Александр Филоненко, доктор философских наук,
преподаватель Института религиозных наук им. св. Фомы Аквинского, Киев

Источник: 
otrok.org
Просмотров: 44