Много лет с каким-то особым пристрастием и неиссякаемым интересом исследует феномен женщины - в истории, в семье, в обществе, в Мироздании, наконец, - Лариса Николаевна Васильева - писательница, давно вышедшая в своем творчестве за рамки "чистой лирики" и публицистической литературы.
- Лариса Николаевна, вы ведь убеждены, что есть высший замысел в отношении женщины на Земле, что у нее иное, нежели у мужчины, предназначение?
- Высший замысел есть в отношении каждого человека, явившегося на Землю. Зачем-то человечество послано сюда. Почему именно единственный конкретный человек возник из миллионов зачаточных клеток одного совокупления? А в нем одном оказались заложены миллионы совокуплений. Почему?
Формула семьи в своей генетической разветвленности бесконечна, а что знает каждый из нас о своих предках, составивших его суть и плоть? Крайне мало. У каждого из нас есть свое предназначение на Земле... Если хотите, миссия. Понять ее и стараться исполнить нелегко. Мы ищем свой путь, иногда с большими трудностями, иногда с потерями, которые нам кажутся напрасными. Но смысл жизни, твоей конкретно жизни, - именно в том, чтобы, поняв свое предназначение, исполнить его. Как явления Homo sapiens мужчина и женщина - равновелики.
Предназначение разное. Миссии неодинаковые, но неразделимые. В различиях и сходствах мужчины и женщины необходимо разбираться внимательно и детально, но, увы, мы на Земле два незнакомца: он и она.
- Мне кажется, что вашей жизненной задачей, в чем-то и предназначением, как раз было разобраться в этих различиях и сходствах. Понять их. Но для этого надо было найти путь. Я думаю, что пристрастие к женской теме привело вас, в конце концов, к глобальным, космическим проблемам. Как это происходило?
- Каждый, как может, нащупывает, ищет свой путь. Прямо связываю то, как изначально пошла моя жизнь и как идет сейчас, с тем, что я очень рано начала летать.
- Во сне?
- Нет. Когда начались стихи. Еще в детстве. Сначала появлялась тревога. Ощущение, словно я кому-то что-то должна. Сочетание долга и тревоги бросает к столу. Начинаю писать. Откуда что приходит - не знаю. Прессуется время. Отрываюсь от земли, словно улетаю. Какие пишутся стихи, это второй вопрос, но вдохновение, когда ты в другом пространстве, когда не ощущаешь времени, мне знакомо... Потом вдруг чувствую - прилетела, не могу писать. Опоминаюсь, оказывается, минула ночь. Я и не заметила. За окном уже светло.Это особое состояние. Оно может проявляться по-разному. Особенно ощутимо оно, когда влюблена. У тех, кто причастен поэзии, непременно должен быть идеал.
Однажды мне сказал Юрий Кузнецов, поэт, задиравшийся к поэтессам: "Для мужчины бог - это Бог. А для вас мы, мужчины, должны быть богами". Я особенно не спорила с ним, понимая, что у него были определенные основания задираться: как очень одаренный мужчина он сам хотел быть всем, а нести в себе женское начало не мог. И это его раздражало. Ему казалось, что иметь перед собой идеал женщины, как имел Данте, едва ли не оскорбительно.
А вот у меня всегда был и есть недостижимый мужской идеал. Нет, нет, не Бог, это кощунственно, а человек, который для меня недостижим. Он имеет имя, фамилию и даже отчество. Конечно, не Бог, но носитель Божественного начала. Некое возвышенное существо. Придуманное.
- Поэзия была необходима, чтобы вы пришли к главному этапу своей жизни - к книге о Василисе, к открытию тайны... Поэзия определяла уровень внутренней духовной подготовки. А как практически в жизни явилась женская тема, которой посвящены многие ваши книги?
- По окончании филологического факультета МГУ мне надо было идти работать. Распределения не было - ищи сама. Однажды, проходя по Кузнецкому мосту, заглянула в редакцию журнала "Советская женщина". Предложила написать несколько материалов. Написала. Удачно. И меня взяли в отдел писем. Я тогда, как умела, разбиралась в творчестве Тютчева, Пушкина, Белинского, но в жизни мало что понимала. А тут из писем узнала горести человеческие, женские беды и невзгоды.
Задумывалась над судьбами, искала в них общее: в чем корень зла. Совсем не случайно я тогда в "Советскую женщину" зашла. Должна сказать: если хоть раз серьезно встретились с женским движением, то будете связаны всю жизнь с этими проблемами. Я стала заниматься ими словно по призванию. И напрасно говорят, что этим занимаются семейные неудачницы. Придя в "Советскую женщину", я уже была счастливо замужем. Он - умный, добрый, красивый мужчина. Мы прожили с ним 35 лет. Сына вырастили - хорошего человека. Работая в журнале, я быстро додумалась, что в подходе к так называемой женской теме нужно все по-другому.
- А как именно - по-другому?
- Есть два слова: равноправие и равновеликость. Мы первым подменяем второе. Равноправие - вообще лукавое понятие: у мужчины и женщины не может быть равных прав, ибо мы не равны по определению. И права на декретный отпуск мужчине не нужно. А вот разобраться в разнице между мужчиной и женщиной необходимо, чтобы утвердить нашу равновеликость там, где она не утверждена.
- Где же?
- Повсюду. Хозяин жизни - мужчина, но мы-то должны быть хозяйками! Нет дома без хозяйки. Не потому ли, что женщина в реальности нашей жизни во всех ее областях не хозяйка, а всего лишь жена помощник мужчины в его делах на общественном уровне, - мы, люди, семейный государственный дом никак не можем выстроить. Причем не только в России - повсюду на Земле.
- Что же вы предлагаете?
- Для начала понять, что у мужчины и женщины разные, но нуждающиеся в общности взгляды на жизнь, на все в ней: на политику, на экономику, на экологию, на этнические отношения.
- А за что же борются феминистки? Какой смысл в феминистском движении? Чтобы взвалить на себя какое-то лишнее бремя, не присущее женщине?
- Похоже, что так. Феминизм, его крайности - это психологический трансвестизм: женщина в нем хочет подменить собой мужчину. Противоестественно.
Господь разделил людей на женщин и мужчин, но и соединил - неразделимо. Подлинная женщина всегда, везде и во всем - прежде всего мать. И это материнское начало определяет ее главное предназначение. В отличие от мужского - отеческого. Когда мы в семье, то мужчина для женщины еще и ее дитя.
Любой мужчина - отец, муж, сын, брат. При этом, чтобы всем им быть матерью, женщина нуждается в мужской поддержке: в одобрении, в улыбке, в физической помощи, если он сильнее мускулистым телом. Все это проблемы гармонии, необходимой человечеству, чтобы продолжить свое существование.
- И интерес к истории - он виден с самого начала вашего творчества - тоже связан с этой темой: женщины и мужчины?
- Да. С юности. Большущие поэмы писала о мужчинах - о Чингисхане, Петре I. Читала много. Но как только попадалась строка о женщине, я делала стойку: вот оно, мое! Через женские фигуры, их историческое появление, их дела можно многое понять в самой истории. Непонимание равновеликости мужчины и женщины всегда приводило к трагедии в историческом процессе на вершинах власти, где даже законы о престолонаследии изначально нарушались, ибо их подстраивали под мужские амбиции, как правило, не к добру, используя материнский инстинкт, как желание, чтобы ее сын сидел на престоле. Яркий пример в России - София Палеолог и София - дочь Витовта. Их борьба за престол для своих сыновей причинила немало зла.
- Где же корни ошибок, по-вашему?
- Да хотя бы в непонимании разницы в движении мужчины и женщины.
- То есть?
- Мужчина живет в цивилизации по прямой. Идет вперед. А прямых линий в природе нет. Прямая скругляется, и идущий вперед падает. Женщина живет по скругленным линиям, и она должна быть рядом с мужчиной, чтобы он безрассудно не шел напролом... Разве затем писала я свои книги "Жены русской короны", "Кремлевские Жены", чтобы альковные тайны обнародовать? Меня интересовало, где ошибка. Я поняла ее там, где она виднее всего, - наверху.
- И какой вывод? Женщине не нужно быть на вершине власти?
- Нужно. Но в своей роли, а не в роли жены-помощника. Она не свою роль выполняет, когда старается все делать по-мужски, или недовыполняет свою, когда она только мать, воспроизводящая потомство и воспитывающая его.
Я бы у нас в стране сегодня для начала выбрала вице-президентом женщину с задачей решать социальные вопросы. Она бы их разрабатывала по-женски, и вот тут ей очень пригодился бы большой опыт женских движений, которые задвинуты сегодня так, словно их никогда не было, а у них множество полезнейших наработок. Правящий мужчина напрасно боится по-настоящему приблизить
женщину к власти.
- Но у нас же нет должности вице-президента.
- У нас и должности президента еще недавно не было. Все когда-то появляется. Женщина в ХХ веке отлично показала себя врешении социальных вопросов. И сегодня показывает. Валентина Матвиенко в
Санкт-Петербурге и Людмила Швецова в Москве - сильные, добрые, мудрые женщины, очень успешные. Почему? Путин и Лужков интуитивно ощутили их предназначенность, как настоящие мужчины. А вот в российском правительстве Татьяна Голикова и Эльвира Набиулина не могут проявить своего женского, материнского начала, зажатые среди мужчин необходимостью не быть собою, а только помогать мужчинам. У них и вид на телеэкране перепуганный, от неудобств несоответствия.
Четыре "э" - экономика, экология, этика и этнические проблемы - вот где должна участвовать женская ипостась. В семье это ее прерогатива, а на уровне государства все решает мужской мозг. Не вместо, а вместе - вот основа общегосударственного успеха.
- А без участия женщины полноценного успеха быть не может?
- Полноценного? Никогда. Ни разу не видела. Когда-то я предложила очень сильному экономисту, государственному человеку, академику Леониду Ивановичу Абалкину собрать 50 женщин - хороших домашних хозяек, крупных экономистов, дать мне с ними побеседовать, я бы их за полчаса вернула к женскому началу... И, поработав вместе над экономическими проблемами, они выдали бы такой выход из бывшего тогда кризиса - на удивление всем! Они создали бы такую экономическую программу, что никому и не снилась. Интегрировали бы ее в то, что придумали мужчины, объединив материнское и отцовское начала.
Женщина многое может решить, сделать по-матерински, как хозяйка. Может остановить разорение и кровь. Для женщины органически отвратительны кровопролитие и убийство. Женщина дает жизни не
прекращаться.
- Но если она у власти, как это бывало в истории, ей приходится и насилие применять, и кровь проливать.
- Да, но, как правило, меньше, чем это бывает, когда правит мужчина. А если женщину не отвращает кровопролитие, насилие, то это глубокая патология, сильное нарушение психики. Нормальная женщина расплачивается за содеянную жестокость, пролитую кровь жестокими мучениями. Это я поняла давно, в молодости, изучая женскую линию истории Руси.
- Я бы вспомнила тут вашу раннюю поэму "Княгиня Ольга". Принято было восхищаться изобретательной местью княгини древлянам за смерть мужа, князя Игоря. Как хитро придумала, какая
умная и верная его памяти женщина! Вы же взглянули на сюжет по-иному.
- Она сожгла Коростень, а там женщины, старики, там матери видели, как огонь губит их детей: "Берегла вас, деточки, так берегла, сгорели, как веточки, одна зола..." Все Ольга сделала по правилу "око за око", - но, содеяв, вдруг перестала спать. Преследовали страшные картины, "дети в кострах", а она сама - мать. И зовет она гусляра, Бояна, чтобы объяснил, утешил, подтвердил ее правоту. Любой воин сказал бы: "Да что ты, Ольга, все правильно сделала, иначе тебя бы убили". Да и она говорила: "Подниму Русь на рабском страхе". Но Боян, поэт, сказал другое: "Хоть до тысячи лет живи,
Русь не выстроишь на крови". И она начала понимать, что прав Боян, на крови Русь не выстроишь. На страхе не поднимешь. И Ольга решает, на чем выстроить Русь. Она делит дружину на две части. Одну - в распоряжение своему сыну, идите в одну сторону, а я пойду в сторону Пскова, Изборска, на родину, буду везде ставить города и городки, огораживать свои земли. Как хозяйка, она должна определить границы своего большого дома-страны. Две дружины идут в разные стороны, но на каком-то этапе разворачиваются навстречу друг другу: кольцо замыкается в Киеве. Но, увы, ее сын, Святослав, повзрослев, отправился на Дунай, где ему было весело, где много вина и битв, ни о каком мирном строительстве он не думал, быстро погиб. Старания Ольги пошли прахом.
- Ольга собирала земли, обозначала-огораживала - как хозяйка - свои владения. А сколько крови пролито из-за земельных споров, из-за владения землей. Человек разве может владеть ею?
- В нашей истории, да и во всех историях мира, как только начинается возня вокруг территорий, война за землю, которая на самом деле никому не принадлежит, а единственно только Богу, и живет по своим законам, так начинается драма, льется кровь, и тут же начинает "работать" Закон Возмездия.
Вот мы говорили о миссии, о предназначении человека и т.д. У каждого свое, но все должно быть подчинено, сводиться к тому, что надо быть людьми на этой Земле. Это означает - создать такие условия, прежде всего - для Земли, а потом для себя на Земле, чтобы Земля и человек находились в гармонии. Мы пока что делаем все наоборот. Мы создаем условия себе, не думая о том, что испытывает при этом Земля. Меня поражают объявления, которые сейчас то и дело появляются: "Продается земля. Дорого!" Не понимает человек, что пишет. Земля тебе не принадлежит, и ты не можешь ее продать. Откуда ты знаешь цену этой земле? Ты думаешь, что суглинок стоит дешевле, чем чернозем? А что ты знаешь про суглинок и вообще про цену Земли, ты, в чьих глазах только доллары или евро, думаешь, что чего-то достиг, когда у тебя в кармане звенит. Бедный.
Ты так же смертен и подвержен всевозможным горестям, как и те, кто не имеет ни гроша. Когда мне говорят, что деньги решают все, мне так же смешно, как когда я читаю, что "продается земля". Человек на Земле в гостях, он не может быть ее хозяином. А в доме, стоящем на Земле, - может.
Ровно настолько, насколько Бог дает ему жизни. Земля не может принадлежать человеку, а человек может принадлежать Земле. Не Она, а он часть целого. Ее прыгающая часть. Не может часть владеть
целым. Я много думала о том, что такое Земля, и однажды мне пришла в голову совершенно, по-моему, простая мысль, что Земля - это Зародыш в теле Матери-Мироздания вместе с другими планетами-зародышами. Самая простая деревенская мать может меня понять. И, как правило, - я проверяла - понимает. Мужчина - академик, ученый, доктор-профессор - не понимает.
Обремененный массой знаний, он отвергнет эту мысль, потому что его знания работают на очередную войну, атомную бомбу, на выкачивание нефти, которое, кстати, добром не кончится...
- Ну вот мы естественно пришли к вашей Василисе Премудрой, к ее - вашей идее о Земле в Матке Мироздания. Так что же там будет дальше в этом сериале про Землю, Мироздание, Божественное участие в нашей жизни? Книга близится к концу?
- Книга - книгой, но для журнала главы выстраиваются по-своему. Каждый законченный фрагмент для очередного номера требует особой работы. Думаю, что Василиса скоро предложит мне завершить повествование. Но есть еще необходимые вещи-вести. Что касается сегодняшней нашей темы - о женском, материнском и мужском, отеческом началах, - об этом будет глава "Заступница и Спаситель" и другая - "Спасительница и Заступник".
Это пара - Дева Мария и Христос. На Земле они Мать и Сын. Он послан как семя Света Божьего через Женщину на Землю в образе человека, Мужчины. Иначе человечество две тысячи лет назад вообще ничего бы не поняло. Впрочем, я не хочу рассказывать заранее содержание следующих глав, иначе будет неинтересно. Хочу лишь напомнить, что Россия - Земля Богородицы, а Москва - тоже Богородичное место. Об этом свидетельствует явление в Москве иконы Богородицы Владимирской.
Великая женщина, не оцененная историками, несправедливо забытая Евдокия Московская, вдова Дмитрия Донского, сказала сыну: принеси икону "Богородицу Владимирскую" в Успенский собор, и
Тамерлан не пойдет на Москву. Он действительно ушел. Икона "Богородица Владимирская" и Успенский собор, Богородице посвященный, вместе сделали Москву Первопрестольным городом. Все цари венчались на царство в Москве. Даже с появлением новой столицы Санкт-Петербурга эта традиция не была нарушена.
- Ваша Василиса - метафора? Означает ли она некую связь, как теперь принято говорить, с информационным пространством, Высшим Началом, некий посыл, который дает вам толчок мысли, озарения, когда что-то неведомое открывается, как вы писали давным-давно: "И кто-то невидимый знает все то, что неведомо мне..." И открывает нечто...
- Так у меня еще со стихами было. Тот самый "улет", о котором я говорила в начале нашего разговора. Происходит отключение от реальной жизни, и ты пишешь, что тебе диктуется, а потом уже приводишь в порядок, осмысливаешь, оформляешь. Мне диктуют. Кто?
- Вот я и спрашиваю. Как вы писали когда-то: "Чей голос во Вселенной зовет к ответу жизнь мою?"
- Не знаю. Не мое это дело - определять. Мне когда-то приснилась Василиса. Я пыталась ее персонифицировать. Стихи о ней писала. Конечно, с благодарностью всегда принимаю ее посылы. Но я никогда не буду объявлять свое положение исключительным, считать себя особенной, посвященной.
На самом деле диктуют всем. Не только все писания, но и все поступки-непоступки. Надо услышать, воспринять, привести в надлежащий вид. Не воображать себя исключением из правил. Не пытаться подкреплять чинами и званиями свою якобы избранность.
Все мы избранники - оттого что живем на Земле
- Вопрос формы - вот что очень важно. Вы всю жизнь прожили как поэт, переживавший "полетные" состояния, и способны оформить "диктуемое"... Сейчас в журнал потоком идут сообщения людей, которые говорят о своей связи с Космосом, с Высшим Космическим Разумом, с архангелами, святыми и т.д. И, естественно, у них потребность, они ощущают свой долг - донести то, что стало им известно, до людей, причем чаще всего эта информация глобального значения, вся она касается судеб мира, судеб человечества, Земли и так далее. Как вы относитесь к этому явлению, которое стало просто приметой времени?
- Спокойно. Но слово "информация" модное и поэтому затертое. Ну почему обязательно "информация"? Я бы сказала - послание. Некие послания. Но с этим надо быть очень осторожными. В журнале "Наука и религия" в том числе. Но отбрасывать, оставить без внимания нельзя, нужно слушать, что говорят Оттуда.
- Церковь предупреждает о соблазнах в этом отношении: мол, опасность прельщения, а кто прельщает, известно...
- А Церковь что предлагает, не ощущать этого? Не придавать значения снам или видениям? В таком случае следовало бы не принимать во внимание событий с явлениями икон Казанской Богородицы и Державной. И многих других святынь...
- Сложный вопрос, во многом не решенный. О нем говорить - не хватит журнала. А мы еще не поговорили о любви, без нее какая женская тема? Есть разница между любовью мужской и женской? Вот они любят друг друга. Одинаково? Или по-разному?
- Принципиально разные любови. Мужчина всегда делает то, что хочет. А то, что должен делать, чаще всего делает не без сопротивления. Женщина всегда делает то, что должна, хочет она этого или не хочет. Должна.
- Какое это имеет отношение к любви?
- А это ее основание. Мужчина хочет обладать женщиной. Это факт. В тот самый период он готов на все. И даже может сделать то, что должен. В эйфории. Бывает, и женится. При этом он глубоко искренен, в этот момент все по-настоящему. Потом происходит некое привыкание. Оно у мужчин часто становится привычкой и считается вполне семейной любовью. Это хорошие мужчины, которые верны
семье, даже если вдруг не верны, то стараются сделать, чтобы его главной женщины это не коснулось.
- Изменяют? А Достоевский писал, на своем горьком опыте, что нужно познавать одну женщину, тогда ты будешь полноценным мужчиной.
- Да, Достоевский писал это - после того как встретил Анну Григорьевну Сниткину, отдавшую ему свою молодость, силы и здоровье. Запоздалое озарение. А если вспомнить, как трудно было с ним ангелоподобной Анне Григорьевне, то непросто развязать и этот узел отношений между мужчиной и женщиной.
- Может быть, мужчины, влюбляясь в разных женщин, ищут единственную, бессознательно ищут ту самую одну... Но в чем главная разница женской и мужской любви, все же?
- У женщины в любви, если это любовь, материнское начало. У мужчины - отеческое. О смысле того и другого я много говорила. Но в любом случае, любовь, влюбленность, эта искра, возникающая между мужчиной и женщиной, - замечательное, божественное состояние. Я считаю, что это может вспыхнуть всегда, в любом возрасте, и это прекрасно. Подтверждаю своим опытом. Это имеет отношение к тому самому недостижимому идеалу. В определенном возрасте есть нечто недостижимое. Промелькнула искра, загорелась, зажглась. Боже мой, как я обрадовалась! Почувствовала себя счастливейшим человеком. Это так окрыляет, вдохновляет. Я вдруг недавно, влюбясь ненадолго, даже написала стихотворение, где были строки: "Возможное, впрямь, невозможно, когда невозможного нет". В молодости так не было бы.
- Да, любовь вечна, бесконечна, ей, как сказал поэт, все возрасты покорны... Вы когда-то написали: "Четыре темы у меня: любовь, судьба, мечта, война..."
- В моей жизни, в моей судьбе они так и остались главными. И в книге "Василиса" все они есть, в итоговом и, в то же время, бесконечном варианте...
- Лариса Николаевна! О чем бы ни говорили мы сегодня и всегда, какой бы темы ни касались, даже такой обширной и актуальной, как женская, все равно думы и тревоги наши о России, да и проблемы нынешние в женской теме ясно видны. Что вы думаете о нашем будущем, что нас ждет - страну, народ?
- Отвечу стихами, которые я написала лет 20 назад, а тогда эти тревоги наши и беды уже обозначились. По-моему, они оптимистичны, несмотря и вопреки. С оптимизмом, присущим женскому роду, живу и сегодня. А стихи вот такие:
Ничего плохого не случится,
и не прекратится
жизнь-борьба.
Нам еще нескоро разлучиться
повелит жестокая судьба.
Мы еще помучимся, поплачем,
досыта поголодаем мы,
и мыслишки разные попрячем...
Мы дракона видели. И змия
мы копьем отравленным
прожгли,
перемолотили мы Батыя,
Бонапарта с фюрером смели.
Целый век, как будто с костью
в горле,
С фактом революции живем.
С маслом демократии
прогорклым
Ленина и Сталина жуем.
По дороге к беспощадным
целям,
Для Голгофы избранный народ,
Мы еще такое перемелем,
Что никто и в разум не берет.
"Наука и религия"